Муравейник Хеллстрома.[Херберт Ф. Муравейник Хеллс - Страница 22

К оглавлению

А вслух сказал:

— Я полагаю, именно этот шаг вы предпримете, когда прибудете в Орегон.

— Вы чертовски догадливы!

«Сам Шеф, вероятно, слушает, — подумал Мерривейл. — О Боже! Зачем я влип в это дело?»

— Сообщили вы новым командам, что я лично буду руководить? — спросил Перуджи.

— Я говорил им об этом, когда вы меня вызвали.

— Очень хорошо. Я вылетаю самое позднее через час и встречу новые команды в Портленде.

— Я сообщу им об этом, — выговорил Мерривейл с миной покорности судьбе.

— И скажите им следующее: скажите им, и я хочу чтобы это было подчеркнуто, что операцию необходимо вести с предельной осторожностью. Ничего показного, понятно? У Хеллстрома влиятельные друзья, и хочу напомнить, что экология — взрывоопасная штука. Хеллстром сказал правильные слова правильным людям, и они считают его экологическим мессией. К счастью, есть и другие, кто понимает, что он просто сумасшедший фанатик, и я уверен в успехе. Все понятно?

— Да. — Мерривейл не пытался скрыть горечи. Шеф прислушался к Перуджи, в этом не было сомнений. Представление, подготовка козла отпущения. Имя козла, разумеется, Мерривейл.

— Сомневаюсь, и весьма сильно, что вы меня правильно поняли, — сказал Перуджи, — но, вероятно, вы поняли достаточно, чтобы следовать моим инструкциям, не допуская более постыдных ошибок.

На линии раздался щелчок.

Мерривейл вздохнул и положил трубку. Признаки очевидны. В случае неудачи пальцы будут показывать только в одном направлении. Ладно, ему случалось попадать и не в такие переделки, как, впрочем, и других подставлять таким же образом. Есть только один выход. Необходимо переложить ответственность, но сделать это надо мягко, чтобы казалось, будто все по-прежнему в его руках. Естественным кандидатом казался Джанверт. Сначала следует назвать Коротышку номером два в том проекте, сразу после самого Перуджи. Перуджи не сказал, кого он хочет видеть номером два. Здесь он допустил ошибку. Если Перуджи изменит это назначение, что весьма вероятно, тогда он станет ответственным за действия нового второго. Коротышка представлялся удобным выбором. Перуджи несколько раз давал понять, что не полностью доверяет Джанверту. Но этот маленький человек отличался изобретательностью и находчивостью. Выбор следует отстаивать.

...

Из руководства Муравейника: «Стерилизованный работник является источником свободы в любом обществе. Даже дикое общество имеет своих стерилизованных работников, причем стерилизация проводится под прикрытием действительной плодовитости, дающей новые побеги. Но эти побеги не имеют своей доли в свободной творческой жизни общества и, таким образом, действительно стерилизуются. Такие работники легко распознаются. Они не обременены интеллектом, эмоциями или индивидуальностью. Они затеряны в массе подобных себе созданий. В этом отношении ни наш Муравейник, ни насекомые не привносят во Вселенную ничего нового. Что есть у насекомых и что мы копируем, так это общество, где работники упорно работают вместе над созданием Утопии — совершенного общества».

Второй съемочной группе Хеллстрома потребовалось напряженных шесть часов для того, чтобы снять в лаборатории эпизод с мышами и осами. Но Хеллстром все же не был удовлетворен результатом. Он стал весьма чувствителен к художественным достоинствам снимаемых ими фильмов. Требования к качеству, которые он теперь предъявлял, проистекали далеко не только от большей прибыльности хорошо отснятого фильма. Ему хотелось качества ради качества, так же, как он хотел видеть его в каждом элементе Муравейника.

Качество специалистов, качество жизни, качество созданий — все было взаимосвязано.

Когда закончилась съемка, Хеллстром вновь поднялся в клети наверх, пытаясь на время спрятать свою обеспокоенность, вызванную последними сообщениями о ночной чистке. Поскольку он был занят в эпизоде, ему пришлось находиться на площадке в наиболее важные моменты чистки. До рассвета оставалось еще много часов, и проблема пока не была решена: женщина, сопровождавшая Чужака, все еще находилась на свободе.

Одна из главных и постоянных забот Муравейника состояла в производстве работников, способных «представлять» его во Внешнем мире, неподкупных работников, неспособных даже случайно выдать то, что находится под Неприступной долиной и окружающими холмами. Хеллстром подумал, не могли ли они пропустить скрытый бридинг-дефект персонала, занятого чисткой. Чужака-мужчину захватили быстро за гранатными деревьями западной поляны. Чистка охватила домик на колесах почти сразу после этого, но женщина как-то смогла уйти. Спастись, казалось, невозможно, но никто из чистящих не напал на ее след.

На командном пункте находилось много ключевых работников службы безопасности, когда туда вошел Хеллстром. Они заметили его приход, но продолжали заниматься каждый своим делом. Хеллстром осмотрел тускло освещенную комнату с аркой экранов-усилителей, группками работников, обсуждающих свои проблемы. Салдо был здесь, темный, как и его родительница Фэнси, но с резкими, ястребиными чертами своего Внешнего отца (это Фэнси умела делать, напомнил себе Хеллстром. Она спаривалась во Внешнем мире при первой же возможности, и Муравейник по достоинству оценивал новые гены). Место Харви за консолью занял молодой парень из ветви Фэнси. Его звали Тимоти Ханнсен во Внешнем мире. Ханнсена избрали представлять Муравейник во Внешнем мире из-за его пронзительной внешности, неотразимо действовавшей на Внешних девушек. Он обладал также острым умом, что делало его особенно ценным в кризисных ситуациях. То же относилось ко многим из ветви Фэнси, но особенно сильно выразилось в Салдо. Хеллстром возлагал на Салдо большие надежды, и его взял под свою опеку Харви.