Муравейник Хеллстрома.[Херберт Ф. Муравейник Хеллс - Страница 40

— У Перуджи может иметься устройство слежения за тем, не находится ли он под контролем, — сказал Хеллстром.

— Я дал указания проследить, — ответил Салдо.

Хеллстром кивнул, удовлетворенный. До сих пор Салдо предусмотрел все, чего опасался сам Хеллстром, и даже кое-что еще. Элитная бридинг-ветвь всегда показывала, чего она стоит в сложных обстоятельствах. Салдо обладал проницательным умом. Молодой человек приобретет для Муравейника неоценимое значение, когда наберется опыта и уравновесит характер.

— Какое объяснение ты подготовил на случай, если он обнаружит зондаж? — спросил Хеллстром.

— Я хотел бы обсудить это с вами. Положим, в процессе съемок фильма мы делаем звуковую дорожку со сложным микшированием. Это будет прекрасным объяснением электронной активности. Из-за визита Перуджи мы не можем прекращать съемку. У нас график. Любые помехи на оборудовании Перуджи легко можно будет объяснить.

Хеллстром задумчиво кивнул:

— Отлично.

— И я спрошу его, когда он прибудет, есть ли у него радио, потому что оно помешает работе нашего оборудования, — докончил Салдо.

— Можешь приступать к работе, — сказал Хеллстром.

Салдо встал, касаясь кончиками пальцев поверхности стола, и замешкался.

— Да? — спросил Хеллстром.

— Нильс, а у тех, других, не было такого оборудования? Я еще раз изучил магнитные ленты, записи и… — Он пожал плечами, очевидно, не желая критиковать.

— Мы все проверили. Там все чисто.

— Странно, странно то, что у них не было такого оборудования.

— Их не считали важными фигурами, — сказал Хеллстром. — Их послали для того, чтобы посмотреть, будут ли они убиты.

— А-а-а… — Лицо Салдо выражало одновременно понимание и изумление.

— Нам следует лучше узнать Внешних, — сказал Хеллстром, — не очень-то они человечны, эти дикари. Они часто так расходуют своих работников. Те, кто вторгся сюда, были расходуемым материалом. Сейчас я понимаю, что было бы лучше запутать их и отослать прочь с правдоподобной историей.

— Убить их было ошибкой?

— Ошибка — создать ситуацию, когда убить их стало необходимо.

Салдо кивнул, понимая отличие.

— Мы сделали ошибку, — сказал он.

— Я сделал ошибку, — исправил его Хеллстром. — Успехи притупили мою осторожность. Мы всегда должны помнить, что каждый из нас может ошибиться.

...

Слова Праматери Тровы Хеллстром: «Позвольте мне сказать несколько слов о качестве, называемом нами „осторожность“. Там, где мы, по нашему мнению, есть, и там, куда устремлен Муравейник — где-то в таинственном будущем, — существует нечто, отдаленное от того, что мы считаем фактами. Всегда вплетается наша собственная интерпретация. То, что мы, по нашему мнению, делаем, с неизбежностью модифицируется нашим собственным пониманием и его границами. Во-первых, мы фанатики. Мы видим все в терминах Муравейника. Во-вторых, Вселенная имеет тенденцию представляться не тем, что она есть на самом деле. В свете вышесказанного осторожность — это опора на нашу коллективную энергию. Мы должны верить, что Муравейник сам обладает мудростью и проявляет эту мудрость через нас, свои клетки».

Когда они достигли той точки на дороге, откуда Перуджи впервые мог увидеть ферму Хеллстрома, он попросил Крафта остановиться. Шериф затормозил свой зелено-белый пикап, подняв за собой столб пыли, и посмотрел вопросительно на пассажира.

— Что-нибудь не так, мистер Перуджи?

Перуджи просто сжал губы. Крафт интересовал его. Шериф был похож на актера, назначенного на роль. Словно кто-то увидел его и сказал: «Вот этот, мы его сделаем шерифом». Крафт был загорелым, с толстым носом и нависающими бровями, бледно-желтыми волосами, скрытыми под широкополой шляпой. Грубо слепленное лицо венчало столь же грубо сколоченное тело, перемещавшееся дерганой лошадиной походкой. Перуджи видел нескольких людей на главной улице Фостервилля, смутно напоминавших Линкольна Крафта.

Крафт воспринял молчаливую оценку спокойно, зная, что, хотя и является гибридом, выведенным в Муравейнике, его внешний вид не должен вызывать подозрений о его чужеродном происхождении. Отцом Крафта был местный хозяин ранчо, соблазненный в генном рейде женщиной Муравейника. Многие местные жители отмечали его сходство с отцом.

Крафт прочистил горло:

— Мистер Перуджи, я сказал…

— Я помню, что вы сказали.

Перуджи посмотрел на наручные часы: без четверти три. Каждый предлог был использован, чтобы задержать его отъезд — телефонные звонки, внимательное изучение отчета об исчезнувших людях, долгое рассматривание фотографий, вопрос за вопросом и тщательный перенос ответов на бумагу, и все это медленно и скрупулезно. Но всему приходит конец, и вот они здесь, и перед ними открывается вид на ферму. Перуджи почувствовал, как убыстряется его пульс. Воздух был сух и как-то по-особому тих. Даже насекомых не было слышно. Что-то незнакомое чудилось Перуджи в этой тишине. Медленно до его сознания дошло, что здесь нет насекомых, и он спросил Крафта об этом.

Крафт сдвинул шляпу на затылок и вытер рукавом лоб:

— Думаю здесь распылили какую-нибудь гадость.

— Вот как? Неужели это мог сделать Хеллстром? Я слышал, все защитники окружающей среды выступают против этого.

— С чего вы взяли, что док интересуется экологией?

«Внимательней! Внимательней!» — напомнил себе Перуджи и вслух сказал:

— Я и не знал. Думал, что все энтомологи этим интересуются.

— Да? Ну, может быть, и не док. Это еще не его владения.